Сантьяга вернулся в девять, как и обещал. Оставив «Ягуар» в гараже, прошел по дорожке, прислушиваясь к сумасшедшему стрекоту цикад. От сосен тянуло сыростью, запах хвои смешивался с запахами реки и прибрежных трав.



- Добрый вечер, комиссар, - приветствовал его Ортега. В кухне витал запах свежего кофе, откуда-то как всегда неожиданно выскочила рыжая белка и запрыгнула Сантьяге на плечо.



- Обжора! – улыбнулся нав, гладя зверька по торчащим ушкам.



- Как ваши поиски Вестника и Карфагенского Амулета? – поинтересовался молодой человек.



Ортега распрощался со своим злополучным темно-синим костюмом, и облачился в джинсы и рубашку из гардероба комиссара. Сам Сантьяга уже давно не носил таких вещей, но на юноше они смотрелись просто идеально. Комиссар едва удержался от того, чтобы не начать сразу же, с порога, есть Ортегу глазами. Рано. И потом, у него был слишком хороший план, чтобы вот так просто все взять и испортить.



- Клянусь Спящим, это слишком длинная история. – Сантьяга привычно устроился на столе.



- Я никуда не тороплюсь. Особенно теперь, когда меня якобы нет в живых.



- Ортега! Вы все еще сердитесь на меня?



- Нет, – юноша пожал плечами. – С чего вы взяли? Вы всем сказали, что я умер, заперли в своем доме, не объяснив толком, что к чему, оставив без самых элементарных средств связи.



Сантьяга расхохотался.



- В таком случае, как бы все поверили, что там, возле моей машины лежало именно ваше окровавленное тело?



Ортега подал ему чашку кофе, налил себе тоже и устроился за столом слева от комиссара, не забыв бросить белке положенный орех.



- Хорошо. Раз уж мы заговорили об этом. Я расскажу, – сдался Сантьяга. – Вы, или ваша, кукла, как вам больше нравится, сегодня утром ездили на встречу с Артемом Головиным. Челом, который невольно стал свидетелем нашей погони за Источником Великого Дома Чудь.



- Карфагенский Амулет был у него? – изумленно воскликнул Ортега. – Все это время?



Сантьяга кивнул.



- Вестник знал, что мы захотим встретиться с Артемом и забрать Источник. Вы, конечно же, понимаете, что под словом «мы» я имею в виду себя в первую очередь. Ну, и вас, как своего ближайшего помощника.



- Но убийство, комиссар. Вестник послал Красных Шапок убить нава.



- И не просто нава. – улыбнулся Сантьяга, – Комиссара Темного Двора, правую руку Князя. Нужно было действовать быстро и наверняка. Именно поэтому фюрер Секира воспользовался вот этим.



Сантьяга достал из кармана тонкий обсидиановый клинок и положил его на стол.



- Точно такой же кинжал лежит сейчас в полиции у ведущего дело о вашем убийстве майора Корнилова.



- Древний клинок… - Ортега с любопытством разглядывал замысловатое оружие. – Но даже его мало, чтобы вырвать сердце из груди нава.



- Вестник наложил на свой клинок сильнейше заклятье. У вас не было бы против него никаких шансов. Именно поэтому я воспользовался куклой, у которой было ваше лицо, Ортега…



Юноша поднял на Сантьягу ослепительные черные глаза. Он хотел спросить почему. Почему именно с него комиссар решил делать куклу? Почему не воспользовался своей собственной копией? Почему впервые, за те годы, что они работали вместе, он не доверил ему опасное задание? Сантьяга, по-видимому, ждал именно этих вопросов, поэтому молчал. А Ортега не знал, с чего начать.



На кухне воцарилось молчание, лишь изредка прерываемое довольным щелканьем белки.



Пока Ортега мучительно соображал, с чего начать, разговор окончательно завял. Неудобно как-то получилось... Совсем как у того юмориста: «Вы к нам надолго?», «Надолго», «Надолго это хорошо!», «Да, надолго это хорошо!», «А ненадолго это плохо…»



Сантьяга едва сдерживал улыбку, наблюдая за тем, как его помощник смущенно краснеет, закусывает губу и старательно отводит глаза в сторону. Похоже, Ортега не знал, как задать интересующий его вопрос. Что ж, надо дать ему немного времени…



- Надеюсь, вы не скучали в одиночестве? – Сантьяга решил перевести разговор на другую тему, придумав для этого вполне безобидный предлог, но… Ортега, к удивлению комиссара, смутился еще больше.



- Я не скучал, - слегка натянуто улыбнулся юноша, нервно постукивая пальцами по столешнице.



- Что значит этот тон? – с притворной серьезностью спросил Сантьяга, - Вы все-таки что-то сломали? Ай-ай, Ортега, я знал, что вас нельзя оставлять без присмотра…



- Ничего я не сломал, - буркнул нав обиженно.



Вновь и вновь молодой человек перебирал в голове подробности своего «преступления». Все следы он ликвидировал - даже Служба Утилизации не справилась бы лучше - но по-прежнему продолжал волноваться.



«Так-так, мой милый помощник. Вы все-таки что-то натворили?» - Сантьяга едва заметно усмехнулся.



«Успокойся, Ортега. Он не узнает, просто не сможет узнать. Разве что белка… но нет, белка тоже не знает».



- Пойдемте на террасу, - предложил Сантьяга, - Здесь душно. По-моему, у вас даже щеки покраснели.



Он легко спрыгнул со стола и вышел на улицу. Несколько секунд Ортега молча сидел на кухне, потом решительно поднялся со стула и направился следом за комиссаром.



- Всегда приезжаю сюда, как в первый раз, - Сантьяга сидел на широких перилах, задумчиво покачивая ногой, - Пожалуй, я даже мог бы переехать сюда, если бы дом не был таким пустым.



- Вы же не выносите провинцию, - заметил Ортега, останавливаясь рядом с навом.



- Я не выношу вида грязных челов, копающихся в своих огородах. В остальном я не против провинции, - он улыбнулся, - Поверьте, Ортега, даже мне иногда хочется побыть в одиночестве.



Молодой человек нерешительно рассмеялся, потом, внезапно посерьезнев, проговорил:



- Сантьяга, я хотел…



- Хотели спросить, зачем я вообще устроил всю эту историю с куклой?



- Почему вы сделали именно мою куклу? Почему не куклу Боги, к примеру? Почему не свою?



- Ну, подумайте сами, кто поверит в то, что комиссара Темного Двора сумела убить какая-то Красная Шапка?



- Секира Дурич поверил.



Они засмеялись.



- Признаюсь, Ортега, я разыграл этот спектакль специально для других Великих Домов. Когда я заявил чудам, что собираюсь мстить за моего погибшего помощника, они насторожились. Да что там, они испугались! Ни для кого в Тайном Городе не секрет, как я ценю и уважаю вас, Ортега. Скорбящий, одержимый идеей мести нав – слишком опасный противник, чтобы с ним можно было не считаться.



- Значит, если я вдруг погибну, вы будете мстить за меня? – весело поинтересовался молодой человек.



- Буду убивать, - то ли в шутку, то ли всерьез, пообещал Сантьяга, - Вы же меня знаете.



Ортега отвернулся, и какое-то время молчал, разглядывая ленивую, едва слышно шелестящую реку.



- Я не имею права вмешиваться в ваши планы, комиссар… но вы могли хотя бы предупредить меня. Каково мне было, когда я увидел по телевизору свой собственный труп? Все случилась так быстро, неожиданно…



- А вы согласились бы приехать сюда, если бы имели возможность все обдумать?



- О чем тут думать? Конечно же, нет!



- Мне нравится ваша прямолинейность, - Сантьяга расхохотался, - Даже подумать страшно, как бы я обходился без вас! Я провел всего один день в одиночестве – и посмотрите, во что превратился.



- Да, черный цвет вам не идет.



- Это траур, - поправил его Сантьяга, - Он всем идет.



- Вы слишком веселы для человека, носящего траур.



- Но ведь и вы слишком разговорчивы для трупа.



Ортега улыбнулся, затем, осторожно приблизившись к комиссару, проговорил:



- Значит, вы специально привезли меня сюда?



Сантьяга хитро прищурился:



- Если я скажу да, вы не расстроитесь?



Протянув руку, он привлек юношу к себе и провел ладонью по мягкой щеке нава. Ортега почувствовал, что краснеет.



- И все-таки, вы должны были меня предупредить…



Он расслабился, позволяя мужчине обнять себя. И, когда Сантьяга чуть приподнял его подбородок, с готовностью приоткрыл губы навстречу его губам.

***



Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь



Москва, Ленинградский проспект,



27 июля, вторник, 21.30







Князь Темного Двора сидел на своем троне прямо и бесстрастно, как было уже многие годы. Многие тысячелетия. Сменялись поколения, на смену древним цивилизациям пришло надоедливое племя челов, Великие Дома сражались за влияние в Тайном Городе, а Князь, казалось, он был вечен. Высокая фигура в просторном балахоне, ничего не выражающий взгляд из-под низко надвинутого капюшона. Вечно один. Вечно в пустом и темном зале…



Но сегодня что-то пошло не так. Впервые с момента его восшествия на навский престол. Какая-то мысль, какой-то образ из прошлого неотступно преследовали ясный и безжалостный мозг Князя. Что-то пошло не так…



Князь нервно откинул со лба капюшон. У него было маленькое, морщинистое лицо с черными, словно выжженными глазками, безгубый рот приоткрывал длинные, как у зверя клыки.



- Сантьяга… - выдохнуло чудовище. – Сантьяга…



Он потерял связь со свой аватарой несколько минут назад. Канал почти закрылся, Князь чувствовал лишь слабый импульс страсти и нежности, шедший извне.



- Сантьяга!!!



Он уронил уродливую голову на руки. Нужно успокоиться. Потом еще раз восстановить в памяти сегодняшний день. К дьяволу Чудов с их Карфагенским Амулетом, к дьяволу Вестника! Сантьяга приходил к нему сегодня. О чем он говорил?



Князь мучительно боролся с собой. Обычно он не запоминал таких вещей. За долгие века владыка навов научился отделять мысли от чувств. То, что не соответствовало уровню забот правителя, его мозг безжалостно выбраковывал. Эмоции достались Сантьяге. Пусть он их и испытывает.



Князь Темного Двора издал сдавленный вопль ярости. Чувственный импульс усилился, преобразовавшись во вполне осязаемое видение. Юноша нав с гибким телом и блестящими черными глазами. Невероятно! Немыслимо!



Ортега мертв, его сердце вырвали заговоренным обсидиановым клинком, Сантьяга сам сегодня пришел к нему… Неужели Сантьяга врал?! Князь отчаянно цеплялся за последнюю, уже совсем слабую ниточку, соединявшую его сознание с сознанием аватары.



Совсем как тогда… Перед глазами чудовища еще раз мелькнуло раскрасневшееся счастливое лицо Ортеги. Проклятье! Ты больше не обведешь меня вокруг пальца. Ты не посмеешь. Ты мертв. Ты лежал у моих ног, беспомощный, растоптанный моим величием. Я убил тебя… Убил!











***



Подмосковье, Одинцовский район



27 июля, вторник 21.45







Сантьяга жадно целовал юношу, ловя ртом его дыхание, прижимая к себе горячее податливое тело. Ласки нава становились все настойчивей, и Ортега едва сознавал, что сам усугубляет эту опасную игру, отвечая на поцелуи, позволяя рукам мужчины гладить себя, сжимая ногами его бедра. Он очнулся только, когда Сантьяга стал расстегивать на нем джинсы.



- Нет... пожалуйста… - слабо прошептал Ортега. Комиссар почувствовал, как руки его помощника уперлись ему в грудь.



- Мне показалось, что вы хотели этого, Ортега…



- А вы думали, что вам снова удастся обмануть меня… - черные глаза юноши вспыхнули. Сантьяга внимательно вгляделся в его лицо, понимая, что с Ортегой что-то происходит. Он ожидал скандала раньше. Он был готов к тому, что его поцелуи встретят презрением, но именно это и было залогом его завтрашней победы. Завтра Ортега должен был сам, по собственной воле, оказаться у него в постели. Все пошло слегка не по плану, но и такой ход событий Сантьягу устраивал. Юноша хотел его, попытавшись избавить Ортегу от джинсов, комиссар почувствовал, как он возбужден. Тогда что означает этот взгляд, эти слова исполненные неожиданной тихой ярости?..



«Сантьяга!!!»



Слабый призыв Князя ворвался в его сознание, Ортега, воспользовавшись секундным замешательством нава, оттолкнул его от себя и вскочил с кровати.



- Уходите. Или позвольте уйти мне.



- Ортега!



- Не нужно делать из меня игрушку, комиссар. Я читаю все ваши мысли. Я ясно вижу, что вы задумали.



Сантьяга был не так глуп, чтобы воспринять все буквально. Князь взбешен. Он не может пробиться к нему в голову, поэтому воздействует на Ортегу. Но что им движет?



- Ортега, пожалуйста, доверьтесь мне, - он протянул ладонь, но юноша, после короткого колебания, отстранил ее.



- Нет. Вам не удастся…



- Просто дайте мне вашу руку!!



- Зачем? – внезапная вспышка комиссара еще больше насторожила молодого человека. Он отступил на шаг.



- Я хочу знать, что управляет вами. Если это «Заговор Слуа», я помогу вам избавиться от него.



Ортега презрительно улыбнулся:



- Неужели вы думаете, что я настолько слаб, что позволю контролировать себя?.. Нет, ни вы, ни кто-либо другой не сможет подчинить меня. И я никогда не позволю манипулировать собой, как… как куклой. Големом!



Сантьяга был удивлен. Неужели это Князь говорит устами юноши?.. Зачем? Нав чувствовал, как медленно и неотвратимо вскипает внутри него ярость. Князь использует Ортегу. Его Ортегу!



- Позвольте мне дотронуться до вашей руки, - как можно мягче попросил Сантьяга.



- Нет! – молодой нав в ужасе отшатнулся, будто увидел на протянутой ладони комиссара ядовитую змею.



Сантьяга неразборчиво выругался и быстрым, почти неуловимым движением перехватив руку помощника, повалил его на кровать. Ортега вскрикнул. Он сомневался – какую-то долю секунды, краткое мгновение для стремительного гарки и целую вечность для комиссара Темного Двора. Этого хватило, чтобы Сантяга успел перенаправить мощный магический приказ, опутывающий мозг нава. Ортега запоздало попытался вырваться, но руки комиссара намертво прижали его тело к кровати, прохладная ладонь властно легла на лоб.



- Отпустите!



«Доверься мне!» - скулы свело от напряжения, и все же Сантьяга сумел выдавить некое подобие улыбки. С неимоверным трудом, ошибаясь и вновь начиная заново, он распутывал чешуйчатые щупальца заклятия. Давно ему не приходилось противостоять подобной мощи, но все же, очень медленно, неизвестный аркан начинал поддаваться. Бережно, слой за слоем, Сантьяга обнажал сознание молодого человека - теперь он действовал со всей аккуратностью, боясь не столько ошибиться, сколько навредить. И потому как постепенно расслаблялось тело Ортеги, он понимал, что действует правильно.



Все кончилось так же неожиданно, как и началось. Они оба замерли, Ортега – расслабленный и почти опустошенный, Сантьяга – настороженный и готовый к продолжению битвы. Но продолжения не последовало.



- Ну, вот и все… - нав нежно прикоснулся к губам юноши, чувствуя, как мелко вздрагивает Ортега. Он был так же мягок, как и раньше, когда они только входили в эту комнату. Заклятие исчезло, будто и не было его вовсе, и о присутствии в комнате мощной, враждебной воли напоминали лишь смятые во время их борьбы простыни и бисеринки пота на напряженном лбу комиссара.



- Что со мной было?.. – юноша в смятении огляделся по сторонам, - Мне показалось, что…



- Не нужно сейчас вспоминать об этом, Ортега, - негромко попросил Сантьяга, - Потом, когда отдохнете, мы обязательно попытаемся разобраться. Вдвоем.



Он поднялся с кровати:



- Отдыхайте, Ортега. Спите. Я прослежу, чтобы дом был огражден от любых магических вмешательств извне.



- Но Пирамида, ведь она должна была защитить нас! Кто мог преодолеть силу этого аркана? Неужели… Вестник?..



- Возможно, - уклончиво ответил Сантьяга, - Доброй ночи, Ортега.



Он погасил свет и, плотно прикрыв за собой дверь, оставил молодого человека в одиночестве.



В одиночестве. На своей собственной кровати, наедине с пьянящим, возбуждающим ароматом его тела, один на один со следами его обжигающих губ на коже…



Ортега уткнулся лицом в подушку. Почему?.. Почему он позволил ему уйти?

- Кого мы потеряли? – Тамир натянул на голову футболку, и сгорбился на стуле.



- О! Великий Князь! – Доминга вытащил из коробки с «Дошираком» длинную макаронину и торжественно возложил ее на голову «Князю», - Мы потеряли Ортегу! Он был убит сегодня!



- Ортега? – Тамир пожевал губами, взял макаронину и повесил ее на ухо «комиссару», - Да, я помню этого талантливого юношу!



Доминга зашелся в рыданиях, потом извлек из коробки еще несколько длинных лапшин, разложил их на голове напарника и скорбно возвестил:



- Он погиб! Да, погиб! Погиб лучший из гарок Темного Двора! И я скорблю по нему!



- И я! – добавил Тамир, развешивая на ушах Доминги новую порцию макарон.



Скрип открываемой двери заставил разыгравшихся аналитиков обернуться.



- Так все и было? – на пороге стоял улыбающийся Бога.



- Уффф! – Тамир, уже успевший вернуть футболку на положенное ей место, облегченно выдохнул, - Это ты, Бога…



- А ты кого ожидал увидеть? – поинтересовался нав, - Сантьягу?.. Хотел показать ему ваше представление?



- Нет, думаю, он еще не готов это увидеть.



- А ты… - Доминга неуверенно посмотрел в сторону нава, - …выглядишь гораздо лучше, чем утром.



- Сантьяга все мне рассказал. Но вы… вы… вас я все равно не прощу. Я же чуть с ума не сошел!



- Нам приказали молчать, - шас улыбнулся, - Кроме нас, Сантьяги и Ортеги никто ничего не знал. Но ты был так близок к самоубийству, что комиссар решил все тебе рассказать.



Бога улыбнулся:



- У меня хватит ума и дальше держать язык за зубами. По крайней мере, пока секретная операция не завершиться.



Нав как-то неловко замялся и, бросив взгляд в сторону Доминги, произнес:



- Мы… можем поговорить? Я кое за что должен попросить прощения.



Тамир бросил на напарника насмешливый взгляд.



Доминга улыбнулся, и щеки его слегка заалели.



- Вообще-то я собирался обедать… - неожиданно даже для самого выдал он.



- Мы можем сделать это вместе, – быстро предложил Бога. – Где ты хочешь посидеть? Я угощаю.



- Бога, послушай…



- Доминга, у тебя что мозги от счастья повышибало! – не выдержал шас. – Он предлагает тебе встречаться, а ты разыгрываешь из себя девственницу-недотрогу.



- Встречаться?! – в один голос воскликнули Бога и Доминга, ошалело уставившись друг на друга.



- Так все! Не мешайте мне работать. Доминга, на сегодня ты свободен, можешь меня не благодарить. И ты, Бога, тоже. Пошли-пошли отсюда!



С этими словами предприимчивый Тамир вытолкал обоих навов за дверь. Не хватало еще, чтобы Доминга сам прозевал свое счастье. Столько мечтать о Боге, столько завидовать Ортеге, который, наивный молодой чемодан, никогда и ничего не видел дальше собственного хорошенького носика, и вдруг, когда Бога сам приходит, сам предлагает мировую… Тьфу, ну форменные дети! Шас удовлетворенно потер ручки и вернулся к своей коробке с «Дошираком».



Бога и Доминга остались одни в пустой приемной. Сегодня не ожидалось никаких визитов. Ортегу, якобы, убили, Сантьяга целый день в разъездах. Солнце беспрепятственно хозяйничало на столах и кожаных креслах.



- Доминга… - Бога осторожно развернул к себе нава и посмотрел в его блестящие черные глаза. – Прости, что обидел тебя.



- Ты назвал меня любопытной крысой, – весело шепнул Доминга. Рядом с широкоплечим, почти двухметровым Богой, «ласвегас» казался мальчишкой. Гарка мог одной ладонью обхватить его за талию, что он сейчас и делал.



- Я беру свои слова обратно.



- Как быть с предателем и трусом?



- Я идиот, Доминга. Жалкий, слепой идиот. Но тогда… - Бога застыл на месте, не веря тому, что внезапно пришло ему в голову, – тогда… почему ты поцеловал меня?



Аналитик расхохотался. Иногда Бога так наивен. Но именно эта черта всегда возбуждала искушенного нава в добродушном здоровяке.



- Хочешь сказать, что тебе понравилось? - Доминга попятился, ткнувшись бедром о стол.



- Да. Если этот поцелуй что-то обозначал, – с неожиданной рассудительностью парировал Бога. Он ласково запустил руку в густые волосы юноши.



- Решать тебе, – чуть слышно выдохнул Доминга.



Бога улыбнулся и осторожно, словно пробуя на вкус, приоткрыл губами губы аналитика.











***



Подмосковье, Одинцовский район



27 июля, вторник 15.28







Не нужно было ему открывать эту дверь. Не нужно.



Спальня комиссара не уступала в роскоши всему остальному дому. Огромная кровать – почему-то Ортега не сомневался, что она будет именно огромной – камин, окно во всю стену. Здесь приятно просыпаться по утрам, когда первые лучи солнца несмело проникают сквозь приоткрытые рамы. А вечером, когда становиться холодно, можно погреться у камина с чашкой горячего чая… хотя, конечно, гораздо приятнее, если тебя согревают чьи-то объятия.



И все-таки не нужно было сюда приходить.



Ортега, как завороженный, подошел к кровати. Самая обычная кровать - чуть шире, чем принято - но в остальном самая, что ни на есть, обычная. То ли из любопытства, то ли из желания подтвердить абсолютно немагическую природу кровати, нав осторожно потянул за край покрывала. Ткань медленно сползла на пол, обнажив белоснежные, тонкие простыни. Ничего необычного, ни капельки магии.



Тогда почему чертова кровать действует на него гипнотически?



Юноша и сам не заметил, как оказался в объятиях прохладных, почти невесомых подушек. Конечно, он знал, что белье было идеально чистым, и все-таки легкий аромат Сантьяги – дорогой, безупречно подобранный парфюм, преследовал его по пятам. Он чувствовал его еще там, в ванной, а теперь был почти уверен: это не галлюцинация. Простыни пахли Сантьягой…



Теперь Ортега понимал, почему внутренний голос так настойчиво твердил: не нужно было входить в эту комнату.



Он прикрыл глаза, и сознание вновь вернулось в тот короткий и слишком реальный сон. Руки мужчины вновь ласкали его тело – мужчины, аромат которого впитала эта спальня, чье присутствие хранил этот дом, эта кровать…



Пальцы юноши лениво гладили собственное тело. Очень медленно, словно не отдавая себе отчета в происходящем. Откинув голову на подушки, Ортега часто и возбужденно дышал, продолжая ласкать свою грудь, живот, внутреннюю поверхность бедер. Словно зачарованный, он ловил собственные вздохи, понимая что ничего не сможет с собой поделать, пока не освободиться от этой мучительной, сладкой тяжести. Чуть раздвинув ноги, он дотронулся до напряженной плоти, и тело мгновенно откликнулось на прикосновение. Ортега и не думал, что когда-нибудь будет искать удовлетворение от самого себя с такой яростью и нетерпением. Что станет ласкать себя, торопливо и неистово, чтобы достичь долгожданного – и такого короткого – наслаждения. Еще несколько движений, и юноша откинулся на подушки, чувствуя, как бешено стучит кровь в висках.



Он не мог думать. Он просто лежал и смотрел в потолок, пока часы внизу не пробили четыре. Это вывело нава из забытья.



- Вы все это специально подстроили, - пробормотал он, поднимаясь с кровати, - Отлично подстроили…



На секунду Ортеге стало стыдно за эту невольную слабость. Впрочем, юноша быстро заставил себя забыть о чувстве вины - он и вправду не был ни в чем виноват.



Ему просто не нужно было открывать эту дверь.

Князь откинулся в кресле и прикрыл глаза. Он чувствовал себя ослабленным.



Впервые за несколько тысяч лет.



Он предполагал, что поединок с собственной аватарой может стать для него серьезным испытанием. Теперь повелитель Нави точно знал, что ошибся. Поединок с Сантьягой может стать для него смертельным испытанием.



Князь снова накрыл голову капюшоном.



Он должен подумать.







***



Подмосковье, Одинцовский район



28 июля, среда 10.17







Его разбудил дождь. Упругое биение капель о черепичную крышу. В воздухе висел запах тумана и мокрых сосен.



Сантьяга!



Молодой нав сел на кровати, с трудом приводя мысли в порядок. Вчера на него что-то нашло. Просто затмение какое-то. Да, Сантьяга был виноват. Он обманул его. Он воспользовался его обликом, чтобы сотворить безмозглую куклу, он заманил его сюда, оставив наедине со своими чувствами, но это вовсе не означало, что Сантьягу нужно отталкивать. Так глупо, по детски все получилось. Он помнил, как они с комиссаром целовались, потом пришли в спальню… и тут с ним что-то произошло.



Нужно найти Сантьягу и все объяснить ему. Ортега стал решительно одеваться. Застегивая рубашку, он бросил случайный взгляд на тумбочку возле кровати и обомлел. Записка. Написанная рукой Сантьяги.



«Дорогой Ортега! Случилось непредвиденное. Я должен немедленно ехать на Лосиный остров, чтобы увидеться с королевой Всеславой. Не знаю, вернусь ли я до утра, но если не вернусь – ждите моего звонка. Завтра. Точнее, уже сегодня ваша судьба будет решена».



Ортега торопливо сбежал вниз, открывая двери во все комнаты. Никого. Даже белка куда-то исчезла.



«…уже сегодня ваша судьба будет решена», – стучало в висках у нава.



Он сел завтракать, но кусок не шел ему в горло. Кто знает, когда позвонит Сантьяга. Через час или всего через несколько минут. Рука Ортеги наткнулась на пресловутый телевизионный пульт, заставивший его вчера столько раз краснеть.



«Чрезвычайное происшествие! – провещала ведущая с экрана. Не может быть! Еще и «Тиградком» заработал. Ортега уронил на тарелку не тронутый бутерброд. – Этой ночью в цитадели Великого Дома Людь на Лосином острове была убита верховная жрица Ярослава. Пресс-служба Зеленого Дома пока отказывается комментировать этот инцидент, но ходят слухи, что в убийстве замешан Сантьяга, комиссар Темного Двора».



По лбу юноши заструился холодный пот. Убийство верховной жрицы! Не может быть, чтобы это сделал Сантьяга. Просто совпадение. А если… Тогда все еще серьезнее, чем он предполагал. Королева Всеслава воспользовалась появлением Сантьяги в Зеленом Доме. Все знают, что королева и жрица ненавидели друг друга, более того, они были вечными соперницами за престол. Что, если королева приказала убить Ярославу и обвинила в этом Сантьягу? Скорее всего, Темному Двору уже прислали официальное объявление войны…



Телефон зазвонил ровно в одиннадцать.



- Комиссар! Где вы? Что происходит?



- Будьте готовы через пятнадцать минут, Ортега.



Сантьяга говорил привычно деловым тоном, не допускавшим никаких сантиментов.



- Где мне вас искать? – отчаянно воскликнул юноша.



- Я создам портал. Одежда, в которой вы вчера приехали, чистая и отглаженная, лежит в гостиной на диване.



- Скажите, по крайней мере, что с вами все в порядке.



Некоторое время в трубке было тихо. Потом мягкий голос Сантьяги произнес:



- Я хочу вас скорее видеть.







***



Резиденция Вестника Москва, улица Новый Арбат



28 июля, среда 11.45







Он был совсем не таким, каким должен быть Вестник. Обычный, тщедушный человечек, неестественно бледный и светловолосый. Его внешность можно было бы назвать не запоминающейся, если бы не огромные, ярко-зеленые глаза, выдававшие в их обладателе могущественного колдуна.



- Так с чем пожаловал? – с угрозой в голосе спросил Вестник.



- Я должен удалить вам сердце, Любомир, - спокойно пояснил Сантьяга, - Сердце Вестника – большая редкость в наши дни.



- Так же, как сердце нава, - парировал колдун. – Недавно мне доставили одно.



- К счастью, оно было фальшивым, - улыбнулся комиссар, - Ваши храбрые последователи убили куклу Ортеги.







- Они будут сражаться!



- С полной вероятностью.



Тамир посмотрел на Домингу, ожидая решения предсказателя.



- Очень плохо, - нав покачал головой, - У Сантьяги мало шансов.



- Но они есть.



- Есть вероятность гибели комиссара.



Тамир еще раз проглядел показания компьютера.



- Уже больше пятидесяти процентов.







В руках Вестника была чудовищная мощь, в руках Сантьяги – только тонкий навский стилет. И все же Любомир ошибался, когда думал, что сможет уничтожить комиссара Темного Двора так легко.



В сторону нава метнулись ослепительные зеленые молнии, но непроницаемая тьма, возникшая по мановению руки Сантьяги, легко поглотила их. Вестник создал целый сноп молний – и все они исчезли в темном облаке за спиной нава.







- Шансы Сантьяги падают!



- Ему нужна помощь, в противном случае его энергия очень быстро иссякнет.



Тамир решительно склонился над клавиатурой.



- Что ты собираешься делать?



- Попытаюсь навести портал.







Любомир вскочил на стол, бешено вращая жезлом. Оружие в его руке рождало все новые и новые молнии, а маг по-прежнему не выказывал никаких признаков усталости. Он действительно был силен.



По комнате разнесся его безумный, каркающий смех.



Сантьяга едва не пропустил несколько молний, с трудом увернулся еще от одной. Черный туман за спиной нава с каждой минутой становился все тоньше и тоньше…







- Фон слишком мощный!



- Ну же, Тамир, попробуй еще раз!



Шас упрямо сжал зубы и уставился в экран. Несколько ударов по клавишам…



- Нет, не могу!.. Вестник мешает мне навести портал. Я не смогу, Доминга…



Черный туман за спиной нава исчезал, сейчас он напоминал скорее маленькое дымное облачко. Сатьяга отступал – один шаг, второй…



- Тамир, неужели мы ничего не можем сделать?!



Шас не ответил. Экран компьютера покрылся рябью, изображение потускнело и расплылось, и вскоре, не смотря на все усилия аналитиков, исчезло. Экран погас.







- Приготовься к смерти, нав! – прокричал Любомир.



- Князь, - прошептал Сантьяга. – Настало время, Князь!











***



Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь



Москва, Ленинградский проспект,



28 июля, вторник, 12.00







Существо, застывшее не троне и казавшееся до этого времени безжизненным изваянием, шевельнулось.



Настало время.



Князь выпрямился, расправив мощные плечи. Черный балахон отлетел в сторону, обнажив высокую, мускулистую фигуру чудовища.



Настало время!



Он бросился вперед, предвкушая славную и кровавую битву. Он безжалостно ворвался в тело своей аватары, с азартом ломая кости, выворачивая наизнанку мышцы и кожу. Он просто уничтожил ее, с наслаждением разорвал и вырвался на свободу.



На какое-то время Князь снова был один. Один! Без Сантьяги.



Но прежде чем уничтожить своего комиссара, прежде чем растерзать его тело, чудовище успело прошептать:



- Ведь он жив, верно? Его не убили! Ты обманул меня, Сантьяга!



В следующую секунду Сантьяги уже не существовало. Перед Любомиром стоял сам Князь:



- Не ожидал увидеть меня здесь, Вестник? – проклокотал монстр.

***



Резиденция Вестника Москва, улица Новый Арбат



28 июля, среда 12.17







Ортега прибыл к самому концу представления. Битва была закончена.



Юноше не удалось застать Вестника. Он не успел увидеть, как Князь нанес Любомиру решающий удар и как подоспевшие вовремя Всеслава и Де Сент-Каре помогли повелителю Нави закончить дело. Он не видел – как не видел никто – исчезновение Князя, безмолвно уступившего свое место Сантьяге. Комиссар был жив, хотя любой, кто наблюдал за его мучительным перерождением в монстра мог бы поклясться в обратном. Но… к счастью о тайне, связывающего правителя Темного Двора и его комиссара не знал никто, кроме мертвого Любомира и единственного чела, случайно оказавшегося не в том месте и не в то время.



Вестник был мертв, его сердце, вырванное безжалостной рукой Сантьяги, догорало в жаровне, трижды проклятое – землей, огнем и тьмой.



- Ну вот и все… - Сантьяга плюнул в жаровню и оглянулся. – Ортега, где вы?



- Я уже здесь, - нав появился из портала и взволнованно оглядел комнату. На мгновение его темные глаза задержались на комиссаре, и Сантьяга едва заметно кивнул ему.



- Мы возвращаемся в Цитадель, Ортега.











***



Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь



Москва, Ленинградский проспект,



28 июля, вторник, 13.09







- Вы действовали как всегда безрассудно комиссар, – улыбнулся молодой нав. – Полагаю, что королева Всеслава теперь держит на вас еще больший зуб.



- За убийство Ярославы? Она всегда хотела от нее избавиться. А вот за то, что я не дал ей этой ночью завладеть Карфагенским Амулетом… - Сантьяга закрыл дверь своего кабинета и медленно поднял глаза на Ортегу.



- Этой ночью вы предотвратили войну между сильнейшими из магов, комиссар. Вы спасли всех нас.



Сантьяга негромко усмехнулся.



- Возможно, я просто хотел произвести впечатление.



- Вам это удалось…



- Комиссар! Я вот что… - на пороге возник всклокоченный Бога, и замер, увидев живого Ортегу в объятьях босса. Да уж. Хорошенький труп. Все бы трупы так целовались. – Так я… извиниться за вчерашнее хо…



В кабинет просунулась тонкая рука Доминги, схватила Богу за шиворот и вытащила в коридор. Дверь бесшумно захлопнулась.



- Вы что-нибудь слышали, Ортега? – шепотом поинтересовался Сантьяга, торопливо снимая с юноши пиджак и рубашку.



- Нет…



Пальцы путались в пуговицах. Комиссар, недолго думая, смахнул со своего стола все, что на нем лежало, и уложил Ортегу.







Проклятье! Мощная волна ярости ударилась о воздвигнутую Сантьягой защиту. Чудовище взвыло, сжав когтистые лапы, и покатилось вниз по ступеням трона.



Чертов аватара мог забыть о незапертой двери, но мозг Ортеги после вчерашней атаки был надежно защищен. Откуда?! Откуда он берет эту силу, чтобы сопротивляться?! Сантьяга должен быть истощен. Он потратил слишком много энергии на битву с ним и Вестником.



Князь зарычал и забился в судорогах от боли. Боль врывалась в его мозг, корежа, ломая, выжигая внутренности черепа. Так словно Сантьяга хотел отыграться за сегодняшнее перевоплощение. Да. Князь мог сделать это почти безболезненно, но ему хотелось еще раз доказать комиссару, что он ничто. Всего лишь отражение дурной стороны его «я». Он Князь, и он управляет ситуацией. А не его аватара.



Так почему же, вопреки всем законам магии, победа снова достается Сантьяге?!







Ортега лежал на столе перед комиссаром, послушно раздвинув бедра. Тело юноши горело, грудь вздымалась судорожно и часто. Сантьяга не удержался и снова осторожно поцеловал его полураскрытые, влажные губы. Ортега жадно ответил на поцелуй, чувствуя, как проникает в его тело безжалостная, упругая плоть нава.



Откинувшись назад, он позволял любовнику беспрепятственно испытывать свое тело. Нетерпеливый и страстный, Сантьяга мог бы просто смять его, но… он был так восхитительно нежен. Мужчина бережно ловил его стоны, лаская рот, лицо, смягчая боль и заставляя юношу снова стонать – на этот раз от удовольствия.



Они двигались вместе, задыхаясь от восторга каждый раз, когда соприкасались их разгоряченные тела. Их ласки становились все более торопливыми, а движения – более жесткими. Сантьяга прижал юношу к столу, вонзаясь в его тело грубыми, короткими толчками. Вскрикнув, Ортега мучительно изогнулся, но его стон вновь заглушили нежные, властные губы комиссара…







Чудовище сжимало голову когтистыми лапами. Как больно. Как больно!



Князь зарычал и попытался подняться на ноги, но силы вновь отказали ему, и монстр тяжело рухнул на пол.



- Проклятие! Сантьяга!!!



Разъяренный рев чудовища эхом пронесся по темной зале и замер в ее глубине.



Князь затих. Тяжело прикрыв глаза, он так и остался лежать на полу, не чувствуя собственного тела и собственных мыслей. Ему снова чудился стройный, темноволосый юноша, сладострастно изогнувшийся в руках мужчины. В его руках.



- Будь ты… проклят, Князь! Потому что я еще вернусь… И ты узнаешь мое лицо…

t-grad замечательно, что Вы выложили! Так уж точно читать удобнее! В комм. к прежней записи еще 2 фика. "Алтайский Синдром" и "Ласвегас"

Ох, какое ностальжи прошибло... "Времена, когда еще работал Stray.ru"... да и рассказка прэлестная...

Neawen

Угу, я просто сегодня утром уже уходил, и посему не успел. Выложить и их было в планах...

Под впечатлением. Под сильным впечатлением..

А простите, что случилось с тандемом Легси-Гырхаша. Они однажды просто исчезли...